– Оставь, пойдем.

– Но мама, неужели мы ставим его тут умирать? Он же совсем маленький! Ты же можешь его спасти!

– Могу, но не стану и тебе запрещаю.

– Тогда зачем нам дана сила, если мы не можем спасти жизнь этому олененку?

– Девочка моя, мы не можем вмешиваться в законы природы и нарушать равновесие. Не плачь, так устроен жизненный круг. Значит, ему суждено умереть.

Тот случай в лесу внес разлад в отношения с матерью надолго. Лайя не понимала, почему они бросили умирающее беззащитное существо. Сама, в силу очень юного возраста, не могла помочь ему, а мать проявила в этом вопросе твердость. Со временем, особенно после скитаний, Лайя уже спокойно относилась к смерти и к жизненному кругу, принимая закон, что выживает только сильнейший, но сейчас что-то не давало ей уйти. Наверное, было гуманнее добить, чем обречь на муку одиночества, ведь вся её стая погибла, но…

– Тогда зачем нам дана сила, если мы не можем спасти жизнь? – повторила она спустя годы свой вопрос, но уже себе.

Теперь она умеет лечить. Заклинания из гримуара научили её не применять каждый раз заклинание жизни. Можно обойтись и обычными…

– К черту жизненный круг, – прошептала она. – Если я нашла её, значит, её судьба жить.

Лайя закрыла глаза, концентрируясь и настраиваясь только на сердцебиение волчицы, зашептала заклинание, вдыхая ей жизнь, неся исцеление. Когда дыхание зверя выровнялось, а сердце застучало сильно и уверенно, девушка открыла глаза. Её ладони были всё ещё горячими и покалывали от магии, что ярко светилась через кожу.

Лайя обработала бок животного, влила в пасть зелье. Раны уже не были смертельными и даже слегка зарубцевались. Волчица очнулась, вскочила на лапы и зарычала, оскалившись.

– Тише, я помогла, спасла, – тихо, ласково заговорила девушка, стараясь не делать резких движений.

Волчица клацнула зубами и ещё громче зарычала, а потом заметила на земле детенышей и заскулила, стала носом их трогать и пытаться поднять. Янтарные глаза зверя смотрели на ведьму с надеждой…

– Я не могу им помочь, прости, – с горечью произнесла Лайя, глотая подступающие слёзы .

Одинокий вой разнесся по лесу, и в нем было столько боли и тоски. Лайя смотрела на волчицу, а видела себя. То, что сейчас чувствует зверь, она знала.

Волчица умолкла и снова оскалилась, стала пятиться назад, отступая. Девушка провожала её взглядом, надеясь, что та всё же найдет себе новую семью, как нашла себе она, Лайя. Это не сотрет боль прошлого, но даст силы жить дальше.

И только когда зверь исчез из поля зрения, Лайя осознала… Новая семья… Это она про себя? Про них? Она ошеломленно обернулась на спутников, это совпало с гневным возгласом Тэруми:

– Какого хрена ты делаешь?! Зачем она тебе сдалась? Если бы она тебя укусила?! Чокнутая!

– Не кричи на неё, – сказал ей Фенрис с предупреждающими металлическими нотками в голосе.

– А то что? – с вызовом воскликнула Тэруми, всё ещё кипя от переполнявших эмоций, подходя к эльфу. Фенрис окинул её ледяным взглядом снизу вверх, чем вывел из себя ещё больше. Тэруми ткнула пальцем его в грудь. – Ты допустил! Не остановил!

Фенрис сжал её запястье и отвел руку в сторону.

– Лайя посчитала, что справится и что угрозы нет. Я доверяю её выбору, – ровным голосом пояснил он танэри.

Тэруми набрала в грудь побольше воздуха, собираясь возразить, а потом закрыла, осознавая, что именно сказал эльф. Её взгляд остановился на руке, которую он ещё удерживал и которую она не забрала сама. Фенрис проследил за её взглядом и картинно разжал пальцы, освобождая от своего прикосновения.

– Не смей касаться её! – сдавленным от ярости голосом проговорил Чонсок.

– Я сама могу эльфу руки вырвать, если надо! Не нужно меня опекать! – грубо оборвала воина Тэруми и ушла от всех в сторону.

Лайя обеспокоенно переводила взгляд с Чонсока на Фенриса, опасаясь ссоры, но мужчины просто разошлись по разным сторонам, и тогда она поспешила к Тэруми, что нервно ходила в попытках успокоиться. Лайя остановилась рядом, ожидая извержения вулкана. Он и случился.

– Чокнутая, ты хоть представляешь, как я испугалась?! – эмоционально воскликнула танэри. – Она могла укусить тебя раньше, чем мой нож долетел бы до неё. Ладно бы битва какая, а тут на ровном месте! И посмотри на себя теперь, бледная, как снег! Я хоть ни черта не понимаю в этих магических штучках, но и так вижу, что эта псина вытянула у тебя много сил! Мага ты в своё время бросила и не собиралась спасать, а от него хоть польза была, я чуть уговорила, а бесполезную зверюгу пожалела!

– За мага тебе отдельное спасибо, – не сдержала улыбки Лайя, – и за то, что беспокоишься обо мне.

– Не беспокоюсь я о тебе! Без лекаря боюсь остаться! – выпалила Тэруми.

– Врёшь, – усмехнулась Лайя.

– Сержусь, – поправила уже спокойнее танэри. – Если бы действительно захотела соврать, то ты бы никогда не отличила правду ото лжи.

– Самоуверенная змеюка. – Лайя подошла ближе, обняла её и прошептала: – Прости, что заставила беспокоиться…

– Ты делаешь меня слабой, – проворчала Тэруми, всё же обнимая в ответ. – А это позволено лишь Чону…

– Иногда можно побыть слабой, совсем чуть-чуть… – ответила Лайя её же словами, сказанными после случая с разбойниками.

Они отстранились и улыбнулись друг другу, позвали своих мужчин. Лайя невольно пожалела Тэруми: Чонсок потом припомнит танэри её пренебрежение. Такие уже ревнивые оба… словно не верят до сих пор в свои отношения и их возможность. И такие разные…

Проходя мимо неё, Чонсок остановился.

– И хоть я не одобряю ненужный риск, – сказал воин, смотря Лайе в глаза, – то, что ты сделала, было правильно.

Он не говорил это, чтобы позлить Тэруми или чтобы отомстить, как обычно делала танэри, когда обижалась. Он говорил, потому что так и думал. Его простые слова были громче самой высокопарной похвалы. Лайя не знала, что на них ответить и поэтому просто смущенно кивнула.

– Но Тэруми права, ты выглядишь уставшей… – участливо добавил Чонсок.

– Перестаралась с магией, но не смертельнее того, что было, – улыбнулась Лайя, ещё сильнее смущаясь его беспокойства, – пройдет…

Чонсок кивнул и отправился к наблюдающей за ними изумленной Тэруми.

Лайя обернулась к Фенрису. В отличие от танэри, его эмоции остались при нем. Он положил руку ей на талию и увлек за собой.

Глава 6

Несколько дней, через которые Фенрис обещал селение, растянулись на гораздо больший срок. Мертвые животные попадались всё чаще. Судя по виду и размеру ран, убили их монстры. Остановки на ночлег стали менее продолжительные. Сны – тревожными и липкими, оставляющими после себя тревогу. Лес, обычно дарящий Лайе покой и силу, угнетал. Непривычное желание поскорее добраться до людей коробило неправильностью. Вряд ли с этой стороны стоило ждать хорошего.

Безрадостное, угрюмое настроение разделяли и её спутники. Лайя шла позади всех и пыталась поймать ускользающую мысль, которая тревожила плохими предчувствиями сильнее всего. Взгляды на Фенриса тоже добавляли волнения. Он выглядел слишком собранным, внимательным и молчаливым.

Чувство голода стало неотъемлемой частью жизни. Охотиться было не на кого, а их прежние запасы уже подошли к концу. И тихо. Так тихо. Пусто. Только их шаги по пересохшей земле.

– Вот оно! – воскликнула вдруг Лайя.

Азуры и Фенрис, тоже погруженные в себя, подпрыгнули от неожиданности.

– Лайя! – Тэруми схватилась за сердце. – Не делай так, я чуть не умерла!

– Ш-ш-ш! – шикнула она на неё и, подбегая к дереву, прислонилась к нему спиной, закрывая глаза.

– Сейчас не время искать зверюшек, – начала было Тэруми, но Фенрис поднял руку, призывая молчать, смотря на ведьму.

Лайя сосредоточилась, призывая магию, и быстро прочитала заклинание. Она сконцентрировалась, осматривая внутренним зрением пространство. Стала искать энергии других живых существ, вслушивалась в шорохи леса, углубляясь так далеко, как позволяла ей её магия.